Лошадь, она же не шваль! Или этимологические поиски
Сегодня за чашечкой живописного кофе, приготовленного на углях, зашёл разговор о том, как же всё-таки произносится французское слово «cheval». А так как в нашей семье есть представитель, очень недурно владеющий французским, ответ был получен незамедлительно «шоваль». Слово оказалось очень интересным, от которого, в общем-то, и произошло «шевалье» — конный рыцарь, а потом плотно укоренившееся в значение младшего дворянского титула (все мы помним Д’Артаньяна). По одной из версий, это слово затем переехало и в карточные игры, где «швалью» сначала обозначались валеты, а затем и вовсе плохие карты, мало способствующие выигрышу. Скоро это слово вошло и в обиходную речь, встав в один синонимический ряд с шушерой, сволочью или сбродом, дрянными людишками (из далёкого словаря Даля). Стало совсем интересно и я пошла дальше бороздить просторы необъятного и выяснила, что есть и другая версия дурной славы несчастной лошади, которая вовсе не связана с бедным животным. Оказывается словом «шваль» от «шить» в некоторых регионах называли портных (опять же у могучего Даля) и было это задолго до того, как оно вошло в игральную лексику. Негативную коннотацию приобрело после одного события, связанного с Иваном Прокофьевым, одним портным, который за подкуп открыл ворота Новгорода шведам, которые в последствие его и захватили. Дело было в 1614 г. А так как у всех портных в том месте была кличка «шваль», после предательского поступка Прокофьева слово приобрело негативное значение. И лошадь здесь совсем не при чём.
